Мы собрались совершенно спонтанно
О волонтёрах, заповедниках и йети
Автор: Татьяна Цыгвинцева
Мы собрались совершенно спонтанно, буквально за неделю. У меня так бывает – «Едем? – Едем!» И мы, закидав в рюкзаки стандартный туристический багаж, поехали в… Кировскую область, в богом забытую деревню Боровка. Точнее даже не в саму деревню, а в заповедник «Нургуш», который находился рядом. Волонтерить. Нашли объявление, что в заповеднике хотят создать музей Йети. По слухам, там толпами ходили ученые-уфологи, находили следы снежного человека, а до того как нашли следы Снежного человека, откопали парочку скелетов динозавра. И вот уже глаза горят, сердце томится, ночь в поезде и мы, разинув рты, стоим на вокзале в Котельниче. Мы – это я и Вика, моя лучшая подруга и любительница рисковых приключений. А стоим, разинув рот, потому что автобус до Боровки улизнул прямо из-под носа. Да и кто мог подумать, что нам надо было сесть в старую дребезжащую газельку, в которую, как сельди в бочку, понабились дачники с корзинами, мешками и баулами, верещащими детьми, «картонками и маленькими собачонками». О том, что «автобус» в Боровку только что уехал нам приехидненько сообщил дяденька-таксист. Что же нам было делать? Рюкзаки в багажник. Обгоняем по дороге газельку-развалюху и, рассчитавшись своими кровными по двойному тарифу, топаем в управление заповедника.
День первый… Мдаа… Это мда хотелось тянуть до бесконечности. Языком чесать местные жители явно не привыкли. Никто ни о чем не расспрашивает, мы тоже осторожно молчим. Потихоньку начинают закрадываться сомнения, а доживем ли мы до конца смены, и если доживем, то каким будет наше психическое здоровье. Вокруг лес и глушь. С утра идет дождь. Завтракаем под открытым небом. Все сидят вдоль стола на мокрых деревянных скамьях и молча поглощают кашу на воде, которая щедро сдабривается еще изморосью с неба. И ни слова, ни пол слова. Мол-чок, рот на крючок. Наши приемы пищи напоминают мне трапезы в монастыре, не хватает только для полноты ощущения помолиться и прочитать «Отче наш».
День второй… Вчера рубили сучья и бревна, сооружали логово Йети. На обратном пути набрали лисичек. Спать ушли рано. Холодно и неуютно. Связи нет. И так тоскливо, хоть волком вой. Так сильно я хотела домой только в детском лагере в десять лет. «Мама, забери меня отсюдаааа…»
День третий. Сегодня мы дежурные. Варим рис на сгущенке с изюмом, режем бутерброды. Наш завтрак уплетают так, что за ушами трещит. Это вам не «монастырская» каша. Лица ребят заметно веселеют – кажется, есть контакт!
Когда уходят работать на тропу, мы весело хохочем, разводим костер пожарче и уплетаем хлеб со сгущенкой. А потом находим паштет. О, этот божественный паштет! В Ижевске такой почти не найти, а тут – целая коробка. На обед жарим картошку с лисичками, и завариваем травяной чай. Хватит с нас отвара из брусничных листьев. Может и полезно, но ни вкуса ни запаха.
Вечером кто-то шатает нашу палатку и зычным голосом спрашивает «Эй, Ижевск, можно к Вам?» Мы гостям всегда рады, и вот, загнувшись в три погибели, в тамбуре нашей палатки располагается долговязый Сашка. Ему шестнадцать. Его отец работает шофером у начальника заповедника . Сашку сослали в лес за бесконечные гулянки и разбитую машину. Он забавный, бесконечно хвалится своими «подвигами» и смеется. И мы смеемся. Кировчане все же какие-то другие. Сашка, например, сообщил, что в походах бывал ни раз, но увидев «точку» удивленно спрашивает «Че это?» «Че это?» его любимый и постоянный вопрос. «Че это? Финики? А че ты с ними делаешь? В суп кладешь?».
День четвертыйпятыйшестой…. Мы дежурим уже много дней подряд. Варим каши и супы, режем бутерброды. На тропу нас не берут, там нужно рубить жерди, заколачивать гвозди… В качестве поваров мы куда ценнее. Ребята довольны, и мы и они толстеем на глазах. У Вики щеки упругие и красные как маки. А себя я не вижу, зеркальца даже самого маленького нет. Дни текут-бегут. Раз и вечер. Жалко у ребят нет гитары, по вечерам мы в палатке читаем Бунина. Обычно книжки берут в дорогу, чтобы скоротать время, а сами не читают. Но тут не действуют обычные законы. Тут все шиворот-навыворот. Все наоборот.
Когда дожди перестали, решили сходить на Вятку. Несколько километров всего от лагеря. На Вятке здорово. Вода светлая, чистая. Берег – широкая полоса песка – сплошь усыпан ракушками. Долго сидели на выброшенном на берег дереве, со всех сторон обточенном водой. Так тихо. За эти дни мы тоже научились молчать, привыкли к тишине. Она стала такой же естественной, как шум машин за окном в Ижевской квартире.
На обратном пути идем через лес. Сосны старые, толстые, прямые. На многих деревьях – срезы. Раньше тут собирали смолу-живицу, до того как устроили заповедник. А подлесок сплошь брусничник. Перед отъездом мы набрали ягод, терпких, но по-своему вкусных.
Заколдованное это место – Боровка, незря здесь все же шастают прохиндеи-уфологи. Не так-то просто сюда попасть, но еще труднее выбраться. Три часа мы ждали автобус, три часа бегали с рюкзаками вокруг остановки. В Котельнич приехали за десять минут до поезда. Еще и магнитики на память успели купить.
Потом уже прочитали в газете, что музей и тропу Йети торжественно открыли, что там уже побывали с экскурсиями школьники и все у всех в «Нургуше» хорошо. Сашка вернулся в Киров и купил себе старую шестерку-развалюшку, и ездит на ней «на вписки», а может и не ездит, может просто хвастается.
Автор: Татьяна Цыгвинцева
Мы собрались совершенно спонтанно, буквально за неделю. У меня так бывает – «Едем? – Едем!» И мы, закидав в рюкзаки стандартный туристический багаж, поехали в… Кировскую область, в богом забытую деревню Боровка. Точнее даже не в саму деревню, а в заповедник «Нургуш», который находился рядом. Волонтерить. Нашли объявление, что в заповеднике хотят создать музей Йети. По слухам, там толпами ходили ученые-уфологи, находили следы снежного человека, а до того как нашли следы Снежного человека, откопали парочку скелетов динозавра. И вот уже глаза горят, сердце томится, ночь в поезде и мы, разинув рты, стоим на вокзале в Котельниче. Мы – это я и Вика, моя лучшая подруга и любительница рисковых приключений. А стоим, разинув рот, потому что автобус до Боровки улизнул прямо из-под носа. Да и кто мог подумать, что нам надо было сесть в старую дребезжащую газельку, в которую, как сельди в бочку, понабились дачники с корзинами, мешками и баулами, верещащими детьми, «картонками и маленькими собачонками». О том, что «автобус» в Боровку только что уехал нам приехидненько сообщил дяденька-таксист. Что же нам было делать? Рюкзаки в багажник. Обгоняем по дороге газельку-развалюху и, рассчитавшись своими кровными по двойному тарифу, топаем в управление заповедника.
День первый… Мдаа… Это мда хотелось тянуть до бесконечности. Языком чесать местные жители явно не привыкли. Никто ни о чем не расспрашивает, мы тоже осторожно молчим. Потихоньку начинают закрадываться сомнения, а доживем ли мы до конца смены, и если доживем, то каким будет наше психическое здоровье. Вокруг лес и глушь. С утра идет дождь. Завтракаем под открытым небом. Все сидят вдоль стола на мокрых деревянных скамьях и молча поглощают кашу на воде, которая щедро сдабривается еще изморосью с неба. И ни слова, ни пол слова. Мол-чок, рот на крючок. Наши приемы пищи напоминают мне трапезы в монастыре, не хватает только для полноты ощущения помолиться и прочитать «Отче наш».
День второй… Вчера рубили сучья и бревна, сооружали логово Йети. На обратном пути набрали лисичек. Спать ушли рано. Холодно и неуютно. Связи нет. И так тоскливо, хоть волком вой. Так сильно я хотела домой только в детском лагере в десять лет. «Мама, забери меня отсюдаааа…»
День третий. Сегодня мы дежурные. Варим рис на сгущенке с изюмом, режем бутерброды. Наш завтрак уплетают так, что за ушами трещит. Это вам не «монастырская» каша. Лица ребят заметно веселеют – кажется, есть контакт!
Когда уходят работать на тропу, мы весело хохочем, разводим костер пожарче и уплетаем хлеб со сгущенкой. А потом находим паштет. О, этот божественный паштет! В Ижевске такой почти не найти, а тут – целая коробка. На обед жарим картошку с лисичками, и завариваем травяной чай. Хватит с нас отвара из брусничных листьев. Может и полезно, но ни вкуса ни запаха.
Вечером кто-то шатает нашу палатку и зычным голосом спрашивает «Эй, Ижевск, можно к Вам?» Мы гостям всегда рады, и вот, загнувшись в три погибели, в тамбуре нашей палатки располагается долговязый Сашка. Ему шестнадцать. Его отец работает шофером у начальника заповедника . Сашку сослали в лес за бесконечные гулянки и разбитую машину. Он забавный, бесконечно хвалится своими «подвигами» и смеется. И мы смеемся. Кировчане все же какие-то другие. Сашка, например, сообщил, что в походах бывал ни раз, но увидев «точку» удивленно спрашивает «Че это?» «Че это?» его любимый и постоянный вопрос. «Че это? Финики? А че ты с ними делаешь? В суп кладешь?».
День четвертыйпятыйшестой…. Мы дежурим уже много дней подряд. Варим каши и супы, режем бутерброды. На тропу нас не берут, там нужно рубить жерди, заколачивать гвозди… В качестве поваров мы куда ценнее. Ребята довольны, и мы и они толстеем на глазах. У Вики щеки упругие и красные как маки. А себя я не вижу, зеркальца даже самого маленького нет. Дни текут-бегут. Раз и вечер. Жалко у ребят нет гитары, по вечерам мы в палатке читаем Бунина. Обычно книжки берут в дорогу, чтобы скоротать время, а сами не читают. Но тут не действуют обычные законы. Тут все шиворот-навыворот. Все наоборот.
Когда дожди перестали, решили сходить на Вятку. Несколько километров всего от лагеря. На Вятке здорово. Вода светлая, чистая. Берег – широкая полоса песка – сплошь усыпан ракушками. Долго сидели на выброшенном на берег дереве, со всех сторон обточенном водой. Так тихо. За эти дни мы тоже научились молчать, привыкли к тишине. Она стала такой же естественной, как шум машин за окном в Ижевской квартире.
На обратном пути идем через лес. Сосны старые, толстые, прямые. На многих деревьях – срезы. Раньше тут собирали смолу-живицу, до того как устроили заповедник. А подлесок сплошь брусничник. Перед отъездом мы набрали ягод, терпких, но по-своему вкусных.
Заколдованное это место – Боровка, незря здесь все же шастают прохиндеи-уфологи. Не так-то просто сюда попасть, но еще труднее выбраться. Три часа мы ждали автобус, три часа бегали с рюкзаками вокруг остановки. В Котельнич приехали за десять минут до поезда. Еще и магнитики на память успели купить.
Потом уже прочитали в газете, что музей и тропу Йети торжественно открыли, что там уже побывали с экскурсиями школьники и все у всех в «Нургуше» хорошо. Сашка вернулся в Киров и купил себе старую шестерку-развалюшку, и ездит на ней «на вписки», а может и не ездит, может просто хвастается.